Турецкие сказки

Давным-давно, когда верблюд был зазывалой, а блоха – брадобреем, так давно, что и не вспомнить, в решете ли, во соломе, когда я дядюшкину люльку – скрип-скрип! – качала, тут и сказочке начало.
Жил да был в те давние времена рябой петушок. У петуха какие заботы? Хоть рыжий, хоть рябой, хоть холеный, хоть худой – все одно: разок промолчать да два раза прокричать, а остальное время в мусорной куче вверх хвостом торчать. Ройся себе да поглядывай – вот и все петушиные дела.

Было это или не было, но говорят, что в давние времена у одного великого падишаха была красавица-дочь. Красавица дочь была и у его везира. Однажды, когда обе девушки сидели у окна и весело разговаривали, улицу переходил красивый водонос. Дочь падишаха заметила его и окликнула:
– Эй, водонос, водонос, ответь, кто красивее, дочь везира или я?
– Вы обе прекрасны,– промолвил красавец-водонос,– но дочь везира прекраснее.
Сказал он так и пошел своей дорогой. А дочь падишаха с тех пор возненавидела соперницу.

Это было давным-давно, когда за решетом ходили на гумно, когда верблюд был грамотеем, а мышь была брадобреем, когда я был юнцом и качал в колыбели мать с отцом. Кто далеко идет, кто далече бредет, кто в чужой сад без спроса зайдет, с тем будет вот что...

В те дни, когда верблюды вести разносили, блохи цирюльниками служили, а я хоть и был мал, колыбель своей матери качал, в одном царстве жили муж и жена. Звали их Хылы и Дылы. У каждого из них был рот, да не было языка, никому они не намекали даже, что у него бровь над глазом, боялись обидеть и муравья. Вот потому-то их любили во всем городе и никто не говорил «два», когда муж и жена говорили «один». Не желая быть кому-нибудь в тягость, они говорили: «Еда без хлопот, голова без забот» — и варили обед в сковородке, а ели из крышки. Так и сводили концы с концами.