Чувашские сказки

Один чуваш поехал в лес по дрова и взял с собой сына. Дело было осенью, сын начал зябнуть. А на опушке леса стоял дом.
– Ступай в тот дом, погрейся, – сказал отец.
Парень пошел. Заходит в дом, а в нем сидит один-одинеше-нек седобородый старик и мастерит бочки. Когда парень вошел, он как раз обручи на очередную бочку набивал.
– Что ты делаешь, дедушка? – спрашивает парень у старика.
– А вот кончу, тогда и увидишь что, – отвечает дед. – Сам-то зачем цришел?
– Я пришел погреться, – сказал парень. Старик набил последний обруч и говорит:
– Закончил, залезай, посмотри, что это.
Парень залез в бочку, а старик тут же вставил второе днище и закрыл ело там. После этого откатил бочку на лесную поляну и там оставил ее.

Когда-то, давным-давно, в одной крестьянской семье родился сын. Парень рос крепким, здоровым, сообразительным. А когда вырос, родители решили женить его. Молодец всем взял – и умом, и статью, и красотой, и за него высватали дочь богатого человека. Родители невесты дали в приданое семь лошадей, семь коров и много, без счета, овец.
Хорошо зажили молодые. Но не прошло и двух лет, как жена померла. Овдовевший молодец погоревал, потужил, а потом снова женился. В приданое и за этой женой он получил семь коней, семь коров и без счета овец. Но молодцу, крестьянскому сыну, опять не повезло: вскоре и эта жена померла.
Так он женился семь раз и за каждой новой невестой получал в приданое по семь лошадей, семь коров и много, без счета, овец.

Давным-давно жили да были в одном селении старик со старухой. Детей у них не было и они просили бога, чтобы он дал им хотя бы одного на утешение в старости. Бог услышал их мольбы, смилостивился, и в скором времени родился у них сын. Назвали его, как и отца, Иваном. .
Рос мальчик не по дням, а по часам. Когда ему исполнилось три года, он выглядел уже как десятилетний.
Однажды мальчик сидел у окошка и глядел на улицу. Там играли соседские дети. Мальчик стал проситься у родителей, чтобы они его тоже отпустили поиграть со сверстниками. Те отпустили. Редко выходивший на улицу мальчик не только не имел друзей, но и вообще плохо ладил с деревенскими ребятишками. Вот и на этот раз стоило только ему выйти, как сверстники стали над ним насмехаться: и рост, мол, у тебя большой, и руки слишком длинные. Мальчик рассердился и начал колотить своих обидчиков. Кто отделался легким ушибом, а у кого-то руки или ноги оказались поломанными, кто-то ребер не досчитался.

Один старик принес из леса живую лису и говорит старухе :
– Брось-ка в печь мою старую шапку, я тут кое-что на новую принес. Вот, посмотри, – и вытащил из мешка лисицу.
Старуха как раз топила печку и, увидев лисицу, взяла старую шапку мужа и бросила в огонь. А старик тем временем говорит лисе:
– Прежде чем я пущу тебя на шапку, спляши, лисичка-сестричка, повесели нас со старухой, – и принялся точить нож.
Бедная лисичка глядит на нож, на старика со старухой и сидит ни жива ни мертва. Взглянула в окно, увидела дорогу в поле, а за полем – лес, только как убежишь в тот лес?
А старик уже и нож наточил.
– Пляши, лисичка, не то зарежу.
– Я бы сплясала, – ответила лиса, – но у меня нет хорошего платья. А без платья – что это за пляска?
Старуха достала из сундука свое девичье платье, нарядила в него лисичку. А та посматривает на свой наряд, любуется, а плясать не торопится.
– Что же не пляшешь-то, сестрица? – спрашивает старик.

Жили-были старик со старухой. У них было два сына. Сыновья выросли, поженились, и отец с матерью их отделили. Прошло какое-то время, и родители умерли. Все наследство перешло к старшему брату. Младший Иван жил бедно, богат он был разве что на детей – их у него было девятеро.
Чтобы как-то выбраться из нужды, решил Иван в один из годов посеять горох. Ржи ему на зиму всегда не хватало, может, уродится горох, и они им прокормятся.
У Ивана не было своей лошади, пришлось просить старшего брата вспахать полосу. Брат вспахал, выговорив в уплату за работу половину будущего урожая.

Один богатый человек задумал в воскресенье поехать на базар. А до базарного села было далеконько иприходилось брать в дорогу какую-нибудь провизию. У богача было много всякой скотины и домашней птицы: тысяча коров, тысяча лошадей, тысяча свиней, столько же гусей, уток, кур. Вот он и думает: неплохо бы взять в дорогу гуся, но если зарезать одного гуся, то останется девятьсот девяносто девять – нехорошо, неровный счет. Как же быть? Что делать?
Ближним соседом богача был поп, у которого скотины и всякой другой живности насчитывалось столько же, сколь и у богача. И поп, собираясь в воскресенье на базар, тоже раздумывал: неплохо бы зарезать на дорогу утку, но ведь тогда останется девятьсот девяносто девять уток – негоже, неровный счет. Что делать? Не спросить ли у соседа, может, он что-то присоветует?
Идет поп к соседу-богачу и говорит:
– Собираюсь, кум, поехать в воскреоенье на базар, но никак не придумаю, что из провизии взять на дорогу.

Когда-то, в старопрежние времена, плыла вниз по Волге лодка. В одном месте она пристала к берегу. В лодке находились семь разного достоинства монет: копейка, семиш-ник, пятак, гривенник, двухгривенный, полтинник и целковый. Они, говорят, ездили по белу свету и искали для себя новые места.
Лодка пристала к правому крутому берегу. На горе видне-лось большое чувашское село. Целковый, как самый старший, приказал полтиннику:
– Поднимись-ка на гору, в село, и узнай, что за люди там живут и есть ли у них деньги.
Полтинник хоть и был в подчинении у целкового, но считал себя тоже старшим над остальными монетами и послал в село двугривенного. Тот, в свою очередь, перепоручил дело гривеннику, гривенник – пятаку, пятак – семишнику, семишник – копейке. Копеечке уже некому было приказывать, пришлось идти самой. Покатилась она в сторону села, а вскоре и из глаз исчезла.

Жила-была на берегу большой реки мышка. Звали её Вострохвостик. Каждый день она садилась у входа в норку, грызла зёрнышки и поглядывала на реку. Смотрела, как по реке, к далёким берегам, плывут ладьи под парусами. И захотелось мышке путешествовать, побывать в неведомых краях. Но как туда добраться?
Однажды мышка Вострохвостик бежала по берегу и увидела у самой воды арбузную корку.
«Вот мой кораблик! – подумала мышка. – На нём я буду путешествовать!» Ухватила она арбузную корку, столкнула в воду, сама забралась в неё и поставила из берёзового лычка парус. Потянул попутный ветер, и кораблик поплыл.
Плывёт мышка на кораблике по реке. Навстречу зайчик берегом бежит и кричит:
– Мышка Вострохвостик! Ты куда держишь путь?
– Я отправилась путешествовать, – отвечает мышка, – хочу поглядеть, как живут в неведомых краях, и узнать, нет ли там сладких корешков мне на зубок.
– Возьми и меня с собой! Я принесу морковку.
А будешь ли ты мне другом?

В одной деревне жил человек по имени Мирун. Он был очень богат, имел целые стада коров и лошадей, а овцам и счета не знал. И земли у него тоже было много. И как это часто бывает, чем богаче человек, тем скупее. Вот и Мирун был настоящим скрягой. Нанимавшиеся к нему работники редко выдерживали больше месяца, чаще убегали от скупого хозяина через две-три недели.
И вот однажды нанялся к Мируну мальчик по имени Си-мун. Прожил мальчик день, прожил неделю, и хоть совсем молодым был, а все же раскусил, что за человек его хозяин. И решил он наказать Мируна за его жадность.
Время приближалось к жатве. И как-то Мирун разбудил нового работника чем свет, велит идти на поле и протягивает малюсенький кусочек хлеба:
– На, держи. Жни хорошенько и раньше захода солнца домой не возвращайся.
Видя, что хозяин дает ему на целый летний день столь мало хлеба, Симун сказал:
– Уж больно мало хлеба даешь, разве этого кусочка хватит до вечера?

Жили-были мужик да баба. Уже на старости лет родился у них сын. Назвали его Иваном. Не успел сын научиться ходить, мать умерла. Отец в недолгом времени женился еще раз. От второй жены родилось три девочки.
Мачеха сразу же невзлюбила Ивана, а когда он подрос и начал ходить в школу, стала подумывать, как бы и вовсе сжить его со свету.
У Ивана было два любимца: жеребенок и кудлатый щенок. Он постоянно играл с ними, кормил и холил. И когда возвращался из школы, каждый раз сначала бежал к жеребенку, потом играл с собакой и только потом уже заходил в дом.
Думала-думала мачеха, как погубить пасынка, и вот что придумала. Она испекла для него лепешки, подмешав в тесто яду. Съест, мол, парень такую лепешку и отдаст богу душу.
Иван в тот день, как всегда, придя из школы, завернул к своему любимому жеребенку. Пришел в хлев, а жеребенок стоит в нем чем-то опечаленный.
– Жеребенок, ты что такой печальный? – спросил Иван.

В одной деревне, в маленькой покосившейся избенке, жил старик Ехрем со своей старухой. У них был единственный сын по имени Иван. Старик занимался охотой и был таким метким стрелком, что никогда не возвращался домой с пустыми руками.
Однажды Ехрем пошел в лес на охоту и не только ничего не принес, но даже свою любимую собаку Хораську потерял.
Иван всегда выходил встречать отца. Встретил он его и на этот раз. Не увидев Хораськи, Иван опечалился. Отец же, наоборот, был веселым.
– Что случилось, отец? – спросил Иван. – И дичи никакой не несешь, и Хораськи с тобой нет.
– Не огорчайся, сынок, а радуйся, – ответил отец. – Нынче у нас праздник: мне удалось убить лося и медведя.
– А если убил, так где они? – все еще не верил в такую удачу Иван.
– Хораська добычу сторожит.

Жили-были старик со старухой. Как-то собрался старик в поле свою полоску пахать и еще накануне вечером наказал старухе:
– Испеки-ка мне, старуха, пирог, да не простой, а веревочкой.
Захотелось старику отведать пирога, заделанного по краю витым узором, да и все тут.
Уехал он в поле, а старуха осталась пирогом заниматься. Целый день вила веревку. Старик уж и с поля вернулся, а она все еще вьет свою веревку.
– Ну, как, – спрашивает муж, – испекла пирог?
– Веревку вить и то еще не кончила, – отвечает жена.
– Э-э, старуха, не вышло из тебя стряпухи, – говорит муж. – Не смогла простого дела сделать, пирог веревочкой испечь – тогда завтра поезжай в поле пахать, а я сам займусь стряпней.
Наутро жена поехала в поле, а муж остался домашние дела делать. Пирог – пирогом, а еще жена наказала ему и масло сбить, и за клушкой с выводком цыплят присмотреть.

Жили себе поживали старик со старухой, и был у них кот-мурлыка. Однажды лежал этот кот на солнышке, грелся. И так-то ему было тепло и хорошо, что он и глаза зажмурил от удовольствия. И вдруг где-то совсем рядом слышит:
– Чилик-чилик!
Открыл глаза – воробей сидит на краешке корыта и что-то клюет. Встрепенулся кот, напружинился, от охотничьего азарта у него шерсть на спине дыбом встала. Воробушек скок да скок по корыту, и еще ближе оказался. И тогда словно какая пружина подкинула кота – прыг! – и воробей уже у него в лапах. Правда, воробей оказался старым, а старого воробья, как известно, на мякине не проведешь и голыми руками не возьмешь.
– Умный кот-мурлыка, ты меня можешь съесть в любое время, – сказал воробей, – но вспомни-ка, мур-мур-мур, умывался ли ты утром, когда проснулся? По глазам видно, что нет. А ведь умные и хорошие, мур-мур-мур, утро начинают с того, что умываются.

Одному царю захотелось узнать, что всего сильнее на земле. Он оповестил об этом весь народ и человеку, который даст правильный ответ, обещал отдать половину своегоцарства.
Много ли, мало ли времени прошло, явилось к царю девять человек разного чина и звания: мельник, крестьянин-погоре-лец, рыбак, кузнец, военачальник, купец-барышник, сват-кра-снобай, молодой кудрявый парень и лысый мудрый старик.
Царь посадил их всех вместе и задал свой вопрос:
– Что сильнее всего на свете? Скажите, да так, чтобы было правильно!
Мельник сказал:
– Всего сильнее ветер. Он не только тяжелые жернова легко вертит, но, если разбушуется, и крылья мельницы ломает.
Крестьянин-погорелец не согласился с мельником.
– Ветер подует, подует да утихнет, – сказал он. – А крылья мельницы сломает – не такая уж это великая беда, их можно починить. Всего сильнее огонь. От огня сгорел мой дом, сгорел дотла, даже головешки не осталось.

У одного старика было три дочери, все красивые, но очень ленивые. Даже домашнюю работу и то делали спустя рукава, надеясь одна на другую.
Как-то, в предзимье, старик позвал к себе русского портного, чтобы сшить старшей дочери шубу.
Работает портной день, кое-какой мусор в избе накопился. Наутро старшая дочь подмела пол, собрала весь сор в кучу, а вынести не вынесла: авось, кто-нибудь из младших сестер это сделает!
После обеда мела пол средняя сестра. Она пригребла сор в тот же запечный угол, а выносить тоже не стала: старшей сестре шубу шьют, а не мне, и если старшая не вынесла – с какой стати я выносить должна!
Вечером настал черед мести пол младшей сестре. Она сделала то же самое, что и ее старшие сестрицы – пригрудила сор к общей куче: завтра которая-нибудь из старших, авось, вынесет!
Набралось мусору целый угол.

Жили старик со старухой. Детей у них не было. Старуха была сварливой и упрямой, старика ни во что не ставила, слова ему не давала вымолвить. До поры до времени старик терпеливо сносил старухино самодурство, делал все, что надо по дому, носил воду, кормил скотину, один управлялся и с полевыми работами.
Однажды кончились у них дрова. Старик запряг свою лошаденку, взял топор и поехал в лес.
Ходит он по лесу, собирая сухой хворост, и в одном месте видит большую яму, заросшую травой. Трава такая густая, что за ней и ямы-то почти не видно. Ну да ее старик, может, и не заметил бы, не в яме дело. Главное, что вокруг ямы было крас-ным-красно от земляники! «Дай порадую свою старуху», – подумал старик, снял шапку и стал рвать ягоды. Нарвал полную шапку, уселся на хворост и поехал домой.
Не успел он еще и до дома доехать, старуха увидела, что он без шапки – и давай его ругать.

Было у старика три сына. Двое старших жили в чести и почете, а младшего сына никто не любил. Уродился он плешивым и его и по имени-то не звали, а Плешивый да Плешивый. Старшие братья по всякому пустяку ругали младшего, а потом и совсем из дома выгнали.
Пошел Плешивый куда глаза глядят. Идет – навстречумедведь.
– Куда путь держишь, дружище? – опрашивает медведь.
– Дома ни во что меня не ставят, житья никакого нету, вот и иду куда глаза глядят, – отвечает Плешивый.
Медведь тоже посетовал:
– И мне нет ни чести, ни почета. Мужики выгоняют скотину в лес без присмотра, а потом жалуются, что их буренок задирает медведь. И я пойду с тобой.
Идут они вдвоем и выходят к озеру. Из озера выскочил чертенок и спрашивает:
– Куда путь-дорогу держите, друзья-приятели?
– Не почитают нас дома, – отвечает Плешивый, – вот и идем куда глаза глядят.

Жили в старину старуха и старик. Жили одиноко, детей у них не было, хотя иметь их им очень хотелось. Однажды старуха наварила гороха и послала с ним старика на базар. Старик встал со своим горохом в торговый ряд и стал ждать покупателя. Не сразу, но покупатель нашелся, и, поторговавшись, старик продал ему горох за пять копеек.
На обратной дороге встретил он одного человека, который вел продавать на базар козу.
– Продай мне свою козу, – сказал старик.
– Отчего же не продать, продам, – отвечает хозяин козы, – а сколько дашь?
– Дам все, что у меня есть – пять копеек.
– По рукам!
Отдал старик хозяину козы свой пятачок и повел рогатую скотину домой.
Идет он с козой, идет – навстречу человек ведет корову. Поглядел хозяин коровы на старикову козу и говорит:
– А не хочешь ли свою козу на мою корову поменять? Старик с радостью согласился:
– Давай поменяем!

Один мальчик в пятилетнем возрасте лишился родителей. Круглого сироту взял к себе его дядя.
Несладко жилось мальчику в дядином доме. Его заставляли и скотину пасти, и огород поливать, и всякую другую домашнюю работу делать. У бедняги не оставалось времени на улицу сбегать, чтобы со сверстниками поиграть. А если, случалось, и выбежит, так дядя тут же ведет назад да еще и черемуховым прутиком больно бьет за ослушание.
Мальчик плохо рос. Ему сравнялось уже двенадцать лет, а он все еще был ростом не выше стула. В деревне стали уже подсмеиваться над ним и дали прозвище Пуган – табурет. Пойдет по улице, ребятишки дразнят: «Вон Пуган идет, вон Пуган идет!» Обидно было мальчику слышать со всех сторон насмешки над собой. Терпел он, терпел и в конце концов решил уйти от дяди. «Надо думать, свет не клином сошелся на этой деревне», – сам себе сказал мальчик и пошел из дома дяди куда глаза глядят.
Идет он большой дорогой – навстречу портной.

Рассказывают, что у одного царя подобралось двенадцать солдат, которых сколько ни учили, ничему научить не могли, делать они ничего не умели. Тогда царь решил из этих бестолковых солдат сделать себе потеху. Как-то послал он их снимать шкуру с камня, что лежал в чистом поле, на перекрестке двух дорог.
Взяли солдаты с собой ножи, топоры и пошли выполнять царское повеление.
Идут они путем-дорогою я встречают двенадцатилетнюю девочку.
– Куда идешь, девочка? – спрашивают.
– Я в той деревне живу, вышла искать убежавшую козу, – отвечает девочка. – А вы далеко ли путь держите?
– Нам царь приказал содрать шкуру вон с того камня, что лежит на перекрестке дорог, – говорят солдаты.
– Я бы на вашем месте вернулась к патше и оказала, чтобы он сперва зарезал камень, а уж потом посылал сдирать с него шкуру.
Солдаты так и сделали, вернулись к патше и говорят:
– Царь-государь, сперва зарежь тот камень, а уж потом мы с него будем снимать шкуру.

Жили три брата: Юхаби, Юскаби и Юркаби. Старшие братья были умные, а младшего вое считали дураком. Его так и звали дурак-Юркаби.
Раз пошли братья в лес дров на зиму заготовить. Мать-старуха положила им в плетеный из лыка кошель хлеба-соли и разной провизии для варева.
Приехали братья в лес, принялись за работу. Дуб за дубом валят, сучья очищают и в кучи складывают. День прошел – не заметили. Вечер наступил, вот-вот совсем стемнеет.
Воткнули братья топоры, начали ужин готовить. А только собрались разжечь костер, оказалось, что спичек-то у них нет, дома забыли. Как быть? Решили подняться на самый высокий дуб и посмотреть, не видно ли где огонька. Поднялся старший Юхаби, посмотрел – далеко-далеко на востоке мерцает огонек. Слез с дуба, пошел в ту сторону.
Долго ли, коротко ли он шел лесом, пришел к костру. Около него сидит маленький старичок, руки греет.

Давно дело было. Один царь по имени Еремей вздумал выдать замуж свою дочь. Но условием поставил не богатство и не знатность жениха, а его умение красно говорить. Он так и объявил во всеуслышание: выдам дочь за того, кто в красноречии заткнет за пояс меня самого, пусть тот человек хоть и будет беден.
Услышав о таком условии царя, всякие там вельможи и министры, не очень-то долго раздумывая, сами себе сказали: «Э, нет, женихов из нас не получится, лучше и не пробовать тягаться с царем в словопрении».
А вот сын одного бедного крестьянина Илюш, услышав царское слово, обрадовался. «А нельзя ли мне попытать счастья, – подумал он. – Не получится ли из меня жениха для царской дочери?» И отправился из родного дома в столицу. Но идти-то в город идет, а не торопится. Поспешишь, говорят, людей только насмешишь. Надо действовать наверняка – одному за такое дело лучше и не браться.. Хорошо бы найти такого добра молодца, который за словом в карман не лезет.

Жили-были в одной деревне старик со старухой. Жили они бедно, едва сводили концы с концами, хотя родители старухи и были люди богатые.
Как-то, незадолго до праздника поминовения усопших, именуемого в народе семиком, старуха говорит своему старику: – Васьлей, соседи уже начали варить пиво на семик, нам бы гоже надо, да не из чего. Сходи-ка к моим родителям, может, дадут пуд солода на пиво?
Васьлей взял деревянное ведро-пудовку и отправился к тестю с тещей.
– Не дадите ли нам пудик солода? – попросил он у них. – А то праздник скоро, все будут пиво пить – нам тоже хочется.
– Отчего же не дать, – ответил тесть. – Старуха, насыпь зятю пуд солода.
Теща была добрым человеком, и вместе с солодом дала зятю еще и большой отрубок мяса.

Жили-были старик со старухой. Дети у них поумирали. Рос здоровым лишь последний сын Иван. Когда исполнилось Ивану семнадцать лет, стал он просить родителей, чтобы отдали его в какое-нибудь учение.
– До ученья ли тут, – сказал отец, – когда и так концы с концами едва сводим.
Но сын не отступал от своего, и родителям пришлось уважить его просьбу.
Напекла мать лепешек, отец пошел провожать сына. Идут полями да лугами, доходят до опушки леса. Решили отдохнуть.
Только-только Иван собрался было присесть на облюбованный пень, как из-под пня появляется белобородый старик Ух и уводит его с собой под землю.
Отец просит-умоляет вернуть сына, но старик Ух и слушать его не хочет.
– Загляни через год, – говорит, – а раньше и не показывайся.
Проходит год, отец берет с собой еду в кошель, прощается с женой и идет на знакомое место. Садится на знакомый пень и вздыхает:
– О-ох!
На его вздох из-под пня сразу же вылез старик Ух – Белая борода.